В связи с большими неудачами в Ираке, Сирии и по причине сложных взаимоотношений с движением Талибан в Афганистане, радикальный ислам обращает повышенное внимание на Центральную Азию. Симптоматично, что исполнителями террористических атак в Европе, например в Швеции, чаще всего выступают граждане узбекской и киргизской национальности. В одном из последних террористических актах в Турции, участвовал гражданин Узбекистана, совершивший взрыв в помещения одного из баров в Стамбуле. 12 подозреваемых в участии подрыва бомбы на станции метро Санкт-Петербурга, в большинстве своем узбеки.
В 2015 году в рядах ИГИЛ сражались 600 узбеков, 350 таджиков, 250 граждан Туркменистана о около 100 киргизов.
Сейчас к этому числу можно добавить 1 800 человек из Центральной Азии. И хотя в общей численности ИГИЛ, которая колеблется в пределах 50 000 — 80 000 боевиков, «вклад» джидистов из Центральной Азии не выглядит весомым, тревогу вызывает сама тенденция радикализации, довольно молодого, населения региона Центральной Азии.
При этом, если в Казахстане, в 2015 году власти привлекли к серьезной ответственности 400 мусульманских радикалов, то в Узбекистане — ни одного.
Жалобы людей на отсутствие работы там не находят разрешения, что создает благоприятную почву для вербовщиков из ИГИЛ.
Не лучше положение в Таджикистане. Эта бедная страна стремительно подпадает под влияние исламских экстремистов.
Крупнейший игрок в Центральной Азии — Казахстан также испытывает рост салафитского влияния в регионе, которое подрывает основы государственности молодых республик.
Масштабные теракты, прошедшие в прошлом году, в своей модели повторяют действия салафитского подполья на Северном Кавказе – нападение на Нальчик, атаки на полицейских и военные части.
В целом, создается впечатление, что руководители бывших советских республик, не воспринимают адекватно серьезность угрозы или не в состоянии ей эффективно противодействовать.
