Формируя список Путина, правозащитникам недурно было бы обратить внимание на кровожадность прокурора, попросившего Тверской районный суд Москвы приговорить Дмитрия Крепкина к трем годам колонии общего режима по делу о применении насилия в отношении представителя власти во время несогласованной акции, прошедшей 26 марта в Москве.
По версии следствия, 26 марта Крепкин, участвуя в несанкционированной акции протеста на Пушкинской площади, ударил сотрудника ОМОНа Михаила Звонарева в правое бедро. Обвиняемый, в свою очередь, отметил, что он принимал участие в мирном шествии, о котором он узнал посредством сети Интернет. «Прогуляться не получилось поскольку территория была разделена на сектора, которые разгонялись полицейскими», — пояснил он.
Даже если представить, что Крепкин действительно ударил, с головы до ног облаченного в латы «космонавта», то с каких щей за это он должен идти на 3 года в тюрьму?!
Руководствуясь подобной логикой прокурора, можно поинтересоваться появится ли шанс сгнить за решеткой у представителей правоохранительных органов, укравших миллионы из денег налогоплательщиков?! В эти же дни сотрудники СК РФ по расследованию особо важных дел предъявили обвинение экс-начальнику экспертно-криминалистического центра (ЭКЦ) МВД РФ, генерал-лейтенанту Петру Гришину и его заместителю Олегу Мазуру – в хищении более 80 миллионов рублей.
По данным ведомства, поводом для возбуждения уголовного дела стали выявленные финансовые злоупотребления при осуществлении госзакупок оборудования для нужд ЭКЦ МВД РФ. По версии следствия, Гришин и Мазур обеспечили заключение госконтрактов с подконтрольными Нарутову компаниями по стоимости, которая была завышена более чем на 80 миллионов рублей.
Соответственно, Гришину и Мазуру инкриминируется совершение трех эпизодов преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ (мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере). Кроме того, обвинение по этой же статье предъявлено предпринимателю Сергею Нарутову.
Возможно украденные 80 миллионов рублей, конечно меркнут в сравнении с израненным бедром омоновца, но все же — не кот начхал.
Однако, можно побиться об заклад, что абсолютно незаконное наказание Крепкина будет гораздо серьезнее наказание предполагаемых воров в погонах.
Поечему незаконное? Потому, что Крепкин вышел к людям, которым свобода собраний гарантирована Конституцией РФ. При нем не было оружия и он не совершал никаких насильственных действий, но напротив, это в отношении его и его товарищей силу применила полиция.
При проведении несогласованного публичного мероприятия в центре Москвы 26 марта текущего года сотрудниками полиции и Росгвардии были задержаны около пятисот человек. Главное управление по расследованию особо важных дел СК РФ возбудило в связи с произошедшим уголовные дела по статьям 213, 317, 318 УК РФ (хулиганство, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, применение насилия в отношении представителя власти). Несколько человек на время следствия были заключены под стражу.
Более того, ранее столичный суд вынес приговоры по делу о нападении на полицейских в отношении нескольких задержанных на акции — Александра Шпакова, Юрия Кулия, Андрея Косых, Алексея Политикова и Станислава Зимовца. Первые четыре уголовных дела рассматривались в особом порядке в связи с признанием подсудимыми своей вины. Шпаков получил наказание в виде 1,5 лет лишения свободы колонии общего режима, Кулий — 8 месяцев колонии-поселении, Косых — 3 года и 8 месяцев колонии общего режима, Политиков — 1,5 лет колонии общего режима. Зимовец, отказавшийся от рассмотрения дела в особом порядке и признания вины, приговорен к 2,5 годам колонии общего режима. Хотя впоследствии апелляционная инстанция на четыре месяца снизила наказание осужденному Косых.
Дмитрия Крепкина, который обвиняется в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти) и находится под стражей, защита просит полностью оправдать.
Вот и увидим, как поведут себя весы российской Фемиды, когда на одной чаше воры в погонах и социально близкие, а на другой — просто приличный человек.